— Зачем вам дети так рано? С ними только проблемы: крики, болячки, шалости

Свекровь настаивала, чтобы мы, с Пашей, поселились у нее после свадьбы.

Идея казалась мне привлекательной, так как она выглядела как приятная женщина, всегда мило улыбаясь при встрече. Я была моложе Паши на десять лет, и свекровь, казалось, видела во мне последнюю надежду выдать сына замуж.
Наш бюджет позволял нам купить сразу двушку, и родители обещали помочь. Ипотека тоже была вариантом, но свекровь настаивала на своем, предлагая множество аргументов в пользу жизни у нее.

Сдалась. Первое время было нормальным: делили обязанности и помогали друг другу. Но свекровь не позволяла приглашать друзей, утверждая, что встречаться с ними можно и вне дома. Когда я пригласила сестру с племянницей на свой день рождения, свекровь взбунтовалась, утверждая, что ей поднялось давление от писков ребенка и его монотонных, но душещипательных криков.
Племянница вела себя тихо и спокойно, и это заставило меня задуматься. Как она воспримет внуков? Поздно думать – через несколько дней я узнала о беременности. Паша был в восторге, но свекровь реагировала иначе.

— Зачем вам дети так рано? С ними только проблемы: крики, болячки, шалости. Тебе 25, еще пять лет надо отгулять, — сказала свекровь. Реакция оказалась неожиданной, и я расплакалась. Паша упрекал мать, но безрезультатно. Свекровь даже на выписку не пришла и игнорировала внучку.
Переехали к моим родителям, затем взяли квартиру в ипотеку. Прошло три года. Свекровь не появлялась у нас в гостях, приглашала нас к себе, но без внучки. Паша иногда ходит к ней, а я не вижу смысла встречаться. Даже на юбилей он пошел один, чтобы не портить мне настроение – я беременна во второй раз. Свекровь не в курсе о грядущем событии, и это не изменит ее жизнь.

Свекровь продолжала игнорировать внучку, и наша жизнь развивалась в теневом режиме. Паша иногда наведывался к ней, но я не видела смысла в поддержании отношений с человеком, который явно не проявлял интерес к своей внучке.
Время шло, и вторая беременность приносила новые заботы и тревоги. Но свекровь была настойчива в своем желании нас видеть, только не с детьми. Когда я пыталась понять причину ее отчуждения, она отмахивалась от разговора, утверждая, что не любит маленьких детей, и что воспитанием Паши занималась бабушка.

Наши поездки к свекрови становились все реже, и я все меньше видела смысла в этом. Наша дочь росла, не зная бабушки со стороны отца. Паша иногда возражал, но ему было сложно противостоять матери, которая явно предпочитала держать нас на расстоянии.

Жизнь в новой квартире приносила свои радости и трудности. Но свекровь продолжала влиять на наши отношения, даже не пытаясь понять наши мотивации и стремления. Внутренний конфликт между желанием сохранить семейные связи и осознанием того, что это вредит нашей семье, делал нашу жизнь сложной и напряженной.
Свекровь не проявляла интереса к нашим радостям и трудностям. Ее вызывали наши успехи и неудачи, и это создавало дополнительные трудности в наших отношениях. Но мы продолжали строить свою жизнь, преодолевая ежедневные трудности.

Так прошли годы, и свекровь оставалась посторонним элементом в нашей жизни. Она не принимала участия в воспитании своих внуков и не проявляла интерес к тому, как мы строим наше будущее. Мы стали осознавать, что семейные связи иногда могут быть болезненными и разрушительными, и решение ограничивать контакты с свекровью было необходимым шагом для сохранения нашего семейного благополучия.