Все думаю, может, ей не нравится у нас. Может в детском доме было лучше

Каждый раз, когда я задумываюсь о нашем Матвее, в груди возникают смешанные чувства.

Для мужа и меня супружеская жизнь была благословением, но увы, долгие годы она не подарила нам радости родительства. Не смотря на все наши попытки, проблема оставалась неразрешенной. Целую десятку лет мы вместе искали способы противостоять этой тяжелой судьбе, но все наши старания не увенчались успехом.

И тогда мы вместе пришли к решению, которое казалось самым верным — усыновить ребенка. Мы просто не могли себе представить наше будущее без детей, без их смеха и бесконечной радости. В том детском доме, где нас с мужем занесло, среди множества детских голосов и надежд, мы сразу увидели ту самую искру, которая должна была зажечь наше семейное пламя. Это была девочка-солнышко, отвергнутая своей матерью. Возрастом ей было всего два месяца, но она уже умела вызывать у нас нежные чувства.

Решение пришло быстро и неотвратимо, и вскоре мы переехали в другой город, чтобы избежать случайных встреч с ее биологической матерью.
С тех пор прошло уже пять лет, и Маша стала неотъемлемой частью нашей семьи. Ее таланты поражали нас каждый день — у нее отлично получалось и пение, и танцы. Английский язык, в который она также погрузилась, был лишь еще одним показателем ее удивительной усидчивости и старания. Мы гордились ей как никем другим и нежно берегли в нашем сердце.

Зная, что Маша всегда была общительной и щедрой девочкой, готовой делиться своими сокровищами с окружающими, мы приняли смелое решение дать ей возможность быть старшей сестрой. Это решение привело нас к Матвею, пятилетнему мальчику, сокровище которого было замкнуто внутри себя. Он мог быть невидимым для многих, но в наших глазах мы увидели будущего защитника, настоящего сына. Поэтому мы даже не думали о других вариантах.

Однако адаптация Матвея оказалась далеко не легкой. Первое время я взяла отпуск, чтобы помочь ему освоить новую жизнь. Маша сыграла важную роль в этом процессе, она была его опорой и лучшей подругой. Ее забота и нежность позволили Матвею почувствовать тепло семейного очага. Но несмотря на все наши старания, Матвей оставался скрытым от нас, словно за непроницаемой стеной.

Я даже обратилась за помощью к детскому психологу, но его заверения о том, что ребенок просто нуждается во времени, не успокоили меня. Наблюдая за Матвеем, я не могла сдержать слезы. Сквозь всю эту борьбу и стремление, я начала сомневаться: а может быть, он не чувствует себя счастливым с нами? Может быть, в его глазах мы не те родители, которых он ждал? Эти вопросы медленно зарождались в моей душе, окутывая ее невидимым покрывалом тревоги.