“Мам, это Лена. Твоя невестка!”. Наше знакомство в роддоме

Я оказалась в полнейшем неведении относительно личной жизни моего сына. Мне даже не довелось узнать о его романе, не говоря уже о том, что его девушка была в состоянии беременности. Всё началось с того, что я, сорвавшись в гневе, заявила ему, что не разрешу ему прописывать девушек в своей квартире.

В то время ему было всего 23 года, и моя главная мечта заключалась в том, чтобы он успешно закончил институт и нашёл хорошую работу. Хотя квартира была на моё имя, я всё равно опасалась, что какая-нибудь девушка вмешается в его планы. Это была причина, по которой он молчал, предпочитая не рассказывать мне о своих отношениях.
О существовании его девушки и её беременности я узнала только в день своего дня рождения:

— Мама, мне нужна твоя помощь. Я не успел вернуться с работы, и Лене раньше времени пришлось перейти на кесарево сечение. Она сейчас в роддоме, в палате №9. Операция только что закончилась, и у дочери нет никого, кто смог бы остаться с ней. Можешь приехать?
Именно так я узнала, что стала бабушкой благодаря моему сыну Егору. Оказалось, он был настоящим мастером утаивания событий. Я быстро собралась и направилась в роддом.
— Мама, пожалуйста, не осуждай её. Это моя вина, что всё так сложилось. Лена – замечательная девушка, ты полюбишь её. Я отправлю тебе фамилию и номер палаты в смс. Спасибо, что приезжаешь, — позвонил Егор ещё раз.

Я вдруг осознала, каким образом я выгляжу в его глазах. Неужели я могла кричать на девушку, которая только что перенесла операцию? Я собрала свои мысли и вошла в палату.
Лену я узнала сразу. Вероятно, сердце подсказало мне её личность.
— Привет, Лена, — улыбнулась я.
— Здравствуйте! Ирина… Васильевна?
— Ивановна. Но это не важно. Давай я быстро помою руки и вернусь.
После возвращения я наклонилась к внучке и услышала:
— Оба варианта мне нравятся. Вы должны решить, как вас называть.

Пока я переодевала внучку, Лена рассказывала мне о своей беременности, улыбаясь. Нам было так комфортно вдвоём, что даже другие посетители замечали это. Соседка из соседней палаты постоянно бросала завистливые взгляды на нас.
Вечером сын приехал. Он хотел объясниться передо мной, но я не позволила ему сделать это в присутствии Лены – считала, что она не должна слышать его извинений. Мы поговорили немного, а потом Егор сказал:

— Ладно, мам, пора уходить, время посещения закончилось.
— Я останусь с Леной на ночь, ей тяжело, — ответила я.
Спать на жёстком стуле было не самым комфортным вариантом, но я понимала, что Лена без меня не справится. И я видела, как счастлива она была, что кто-то разделяет её радость и помогает приспособиться к новой роли.
Лена мне нравилась. Она не была похожей на женщин, ориентированных только на материальное, и в её глазах не было ни малейшей злобы. Всё было пронизано лишь любовью.
Когда я приехала к сыну домой, он спросил:
— Как тебе Лена?

— Она замечательная. Но ты, конечно, не поступил хорошо.
Я высказала ему всё, что думала, с матами и упрёками. Я была счастлива, ведь знала, что внучка появилась на свет из-за настоящей любви. Я передала квартиру молодым, они даже расписались сразу после выписки. Невестка присылает мне фотографии внучки каждый день. Моя маленькая принцесса растет, и у меня нет слов, чтобы выразить, насколько она замечательна.

Знакомство с Леной и нашим внучатам прошло на ура, хоть и с задержкой. Но лучше поздно, чем никогда. Мы не успели наскучить друг другу.